#FCXH_музыка
#FCXH_пейринги
#FCXH_13карт
#FCXH_Феликс
#FCXH_ГолубойЗонт
У Счастья созвездия золотых конопушек на вздернутом носу и на румяных щеках, а глаза будто скачущие солнечные блики на зеркальной водной глади. От Счастья веет мокрой травой и свежим летним дождем, оно сверкает утренней росой и заливисто хохочет, поднимая руки и куная ладони в теплое солнечное пламя, как в нагретое молоко. Вокруг Счастья растут тысячи ромашек - бравые одноногие ребята со встрепанными белыми головами и медовыми лицами - они задорно и чисто поют под дуновение резвого ветра, играющего воздушными струнами в фарфоровых небесах, сливаясь сначала в нестройный гул голосов, а затем в пронизывающий все насквозь звонкий хор. Счастье улыбается широко и искренне, до симпатичных ямочек на щеках и чуть видных стрелок, лучами исходящими из краев больших глаз, оно танцует под резвую музыку шумного суетливого июня, оголяет загорелые плечи, позволяя жаркому июлю облить их солнечным светом, и дышит сахарным ветром, купаясь в темно-изумрудной зелени августа.
Горе пахнет серебряными звездами и опавшей терпкой хвоей. Оно стелется полупрозрачными лепестками лунного света на коже, разлетается белоснежными перьями комет с бледно-голубым сверкающими хвостами по иссиня-черному небу, слабо искрясь. Горе тихо плачет, судорожно вдыхая пряный ночной воздух, орошая свои узкие ладони с длинными пальцами мелкими дроблеными капельками, и чувствуя мокрый соленый вкус слез на губах. Оно пронзает спокойную тишину звоном мягких, ластящихся к рукам колокольчиков, вьется голубой лентой реки по лиловому лугу, утекает пепельно-фиолетовыми тенями, плескаясь в шелковой, обвивающей лодыжки траве. Горе шуршит страницами старой книги и тлеет оранжево-алым пламенем оплывшей свечи, медленно тает и капает горячим матово-белым воском на деревянную поверхность царапанного стола. Горе расстилается промозглым туманом и оседает дымчатыми каплями на плечах, робко дотрагиваясь до прозрачно-розового кусочка неба на востоке и отчаянно желая уйти вместе с ночной синевой.
Когда Горе видит Счастье, то в груди сладко-сладко щемит, словно от витого плетения виноградных лоз на колотом стеклянном сердце, а впалые щеки похожи на только что расцветшие пионы.
Когда Горе незаметно и почти неуловимо приподнимает уголки губ в редкой улыбке, то у Счастья пронзительно звенит в ушах, и сердце заходится таким яростным стуком, что даже становится немного боязно - вдруг кто-нибудь его услышит.
Счастье украдкой смотрит на Горе бесконечно влюбленными глазами, не зная, куда девать резко ставшими громоздкими руки, и неловко смеется, ероша вздернутый чубчик на затылке.
Горе часто прячет пронзительный взгляд голубых глаз и перебирает непослушными пальцами концы шерстяного вязаного шарфа, отчаянно и безуспешно пытаясь перебить тягучее чувство где-то внутри.
Счастье тихо шепчет легкомысленные прелести на ухо, незаметно говорит обо всем хорошем на белом свете прямо в чужие губы, пытаясь не разбить это невероятно хрупкое существо в своих ладонях, а Горе, очарованное и растрепанное этим забавным солнечным мальчишкой с вечным скачущим пламенем в глазах, невесомо гладит пальцами теплые веснушчатые щеки.
Горе дурманит, застилает золотой взор синей-синей дымкой и робко, но крепко обнимает за плечи и жарко дышит в ухо. Счастье запускает ладони в чужие волосы и рассеянно перебирает длинные бирюзовые пряди, похожие на мягкие шелковые нити, завороженно наблюдая, как сквозь них просачивается янтарный солнечный свет.
Когда Счастье целует Горе, то мир будто сужается только до них двоих и разливается горячей мелодией по венам. Горе льнет к горячим губам, как изможденный жаждой странник к воде в журчащем ручье, Счастье тает и отдает все, что только может предложить, лишь бы удержать это дрожащее чувство на кончиках пальцев, которое зовется любовью, и которое так сладко-горько пахнет ландышами вперемешку с талым снегом.
И которым эти двое безнадежно сломлены и навеки связаны вместе.
